Питер Брейгель Старший.Крестьянская свадьба. 1568
Продолжим знакомство с творчеством Питера Брейгеля. Сегодня мы поговорим о картине Крестьянская свадьба.Но прежде чем обсудить картину,мы должны больше узнать о средневековых свадебных традициях.
ИЗ ИСТОРИИ СВАДЕБНЫХ ТРАДИЦИЙ.
В эпоху Средневековья было гораздо меньше холостых людей в зрелом возрасте, чем на нынешний момент. Свадебные торжества и пиры совершались в юном возрасте.
Неженатый мужчина в Средние века, не мог рассчитывать на высокие должности, поэтому брак был необходим в те времена. И сейчас некоторые работодатели преимущество отдают женатым и замужним людям. В далеком XV столетье был даже издан и принят закон, по которому свободный от брачных уз мужчина не имел возможности стать ратманом.
Сидеть на крыше - символ траты животных - Гриет, чье пищеварение производит смешанные экскременты; они «тратят деньги как дрек». При выходе на пенсию обезьяна играет на арфе, которая высаживается в пыль большого уха; мотив исходит от ада Босха, который, похоже, особенно относится к вечным мучениям грешно испорченных рогов. Но из объяснительного и дополнительного аппарата, который в основном дает больше задач, чем решений, путаный глаз снова и снова возвращается к главному человеку, чтобы называть концентрированный, абсолютно положительный эффект.
ВЕНЧАНИЕ
Обряд венчания стали проводить в церкви только с XIII века. До этого священник мог совершать его в любом месте. После чтения молитв святой отец спрашивал, добровольно ли желание молодых стать супругами, а они подтверждали перед лицом Бога нерушимость и добровольность своего союза.
Затем служился молебен, в котором для молодых испрашивались совершенная любовь, единомыслие, твердая вера, непорочная жизнь и чадородие. По окончании ритуала священник соединял руки молодых. Церемония завершалась поцелуем новобрачных. Но когда новая чета направлялась домой, участники процессии точно так же пели непристойные песни, как и во времена языческого Рима, и встречные точно также подхватывали их.
Еще до середины своей художественной карьеры Брейгель любит развеять эффект полимических изображений. Великий Грет является одной из первых попыток получить от массового образа к индивидуальной фигуре. Панель является характерной работой перехода. Ужасная симфония смерти нигде не сосредоточена на такой главной движущей силе. С другой стороны, эта картина как массабильда имеет более чистую композицию. Сегодня мы боимся фрагментации впечатления и внимания. Но мимолетное наблюдение уже обнаружило в образе смерти чудесную приказывающую руку.
ПРАВО ПЕРВОЙ НОЧИ
Этот языческий обычай долго был жив в средневековой Европе. Женившийся крестьянин предоставлял свою молодую жену господину для дефлорации. Известен случай, когда монахи монастыря Сент-Феобарт купили у местного феодала деревню, а вместе с ней и право первой ночи. Монахи со старанием выполняли принятые на себя обязанности, пока не вмешался епископ Тулузы.
Сила композиции заключается в безумном воздействии смертных на собранную силу скелетов, которые движутся в фиксированных колоннах и сопровождают огромный гроб; мощная скаутская коса, которая покоряет человечество, брошенное вместе в ужасающую оболочку, дает массовому движению с другой стороны убедительный вывод. С преднамеренной пространственной математикой великая смерть верхом находится на пересечении диагоналей. Таким образом, мастерское мастерство медленно раскрывается, и с некоторым заверением он позволяет себе изучение деталей.
ОБРУЧАЛЬНЫЕ КОЛЬЦА
В разных источниках по разному описывается возникновение традиции обручальных колец. Некоторые авторы считают, что традиция начинает свою историю в Древнем Египте, другие - в Древней Греции.
Традиция обмениваться обручальными кольцами уходит своими корнями в те далекие времена, когда счастливые новобрачные в знак любви и преданности дарили друг другу символические обручальные кольца, сплетённые из пеньки или тростника. Они то и стали прообразом современных обручальных колец.
С оргиастическим ритмом равновесное движение рук скелета, едущего на большой гроб, опирается на литавры. Другой скелет борется, чтобы держать крышку гроба, чтобы он падал еще страшнее. В левой половине картины, которая подробно распускает битву, скелеты дуют на длинных тромбонах. Самая обычная смерть приносит беззащитного короля, а другая рассеивает сокровище короны; третий не уважает пурпуру - в поощрении коллегиальности он накрыл себя кардинальной шляпой. Скелеты ловят людей в сети птиц; два скелета, которые маскировали себя, монашески ведут мертвую женщину с матерью и ее ребенком.
У православных христиан принято носить кольцо на безымянном пальце правой руки, также на правой руке обручальные кольца носят в странах Центрально-Восточной Европы, католики в Австрии, а также, в частности, в России, Польше, Чили, Греции, Испании, Индии, Германии, Венесуэле и др.
На левой руке обручальные кольца носят в таких странах как: Куба, Бразилия, Франция, Ирландия, Канада, Мексика, Словения, Швеция, США, Великобритания, Италия.
Здесь изображаются всевозможные умирания, где кости тащит человека, чтобы направить его к утопленному человеку, там смерть как испуганность, там, как злое совпадение, которое приводит к переходу горного странника, падают воины в массах, блуждая там похоронная процессия в часовне, снаружи корабля возле маяка, где беспомощные зрители демонстрируют свое ужас. Вы должны видеть изображение в черно-белом цвете, потому что цветной эффект ослабляется. И хотелось бы иметь тон Паскаля, чтобы воспроизвести насилие словами, которые нарисованы.
В середине картины вы обнаружите большую рыбу, меньшую в смерти. Эпизод устанавливает картину в материальном отношении к картине Босха, которую Брейгель приготовил для гравюры ван дер Хейдена. На руках Босха Брейгель вошел в область дидактического гротеска, области социальной сатиры. В искусстве Брейгеля лист относится к начальным родам рода. Тем не менее, сюиты добродетелей и пороков предлагают эстетику пространства, линий и технического интереса. Они хотят, чтобы их считали популярными листовки, которые морально стимулируют чувства.
СВАДЕБНЫЕ ЛЕПЕШКИ
Если крошку от свадебной лепешки трижды продеть сквозь обручальное кольцо и положить под подушку, то во сне к тебе явится суженый (или суженая).
Вариацией на тему "свадебной лепешки под подушкой" является еще один северный ритуал.
Самый старший житель поселка стоит на пороге дома, в который входит невеста, и бросает через ее голову свадебную лепешку. Те из гостей, кому удастся заполучить кусочек этой лепешки, ночью должны увидеть суженых.
Их художественная ценность сосредоточена в «крикете» - в капризном дизайне демонических, событий, пейзажа и архитектуры. Здесь нас меньше интересует эстетика чувственного, чем эстетика иррационального трансцендентального, с эстетикой души, с моральной философией, с эстетикой чувственных ассоциаций, основанных на идеях. Чисто живописное выражение стереотипно. Аллегорический главный герой с его атрибутами занимает центральное место. Нравственная физиогномика основной фигуры повторяется в разнообразной среде, в которой рассматриваются особые случаи основной проблемы.
БИТАЯ ПОСУДА
Есть Английское свадебное поверье: "от количества осколков зависело количество счастья, предначертанного молодоженам"
В России повсеместно считается, что посуда бьется на счастье. На второй день свадьбы в русских деревнях было принято бить глиняные горшки. Разбившийся горшок служил "подтверждением" целомудренности невесты, если же горшок не разбивался, то невеста считалась не "честной"
Если посуда разбивается на множество осколков - это к счастливой старости
В аллегории лености главная фигура, специально обозначенная как Дезидия, лежит посередине на подушке. Все остальные цифры должны влиять на особые выражения лени. Идеальное сообщество также включает животных. Гротескная такса марширует в ветку, что не оставляет нам никаких сомнений в том, что мы имеем дело с чисто вегетативными существованиями. Гигант, который является почти куском пейзажа, может быть перенесен на литературный протест самым скандальным беспорядком. Голые люди в теплом озере, похоже, готовы вернуться к большой грязи.
Сова напоминает нам, что лень - это своего рода безумие; потому что фламандский народ дал птице, которая начала свой полет в сумерках, в другом смысле из философии Афин. На листе похоти показан поезд, который представляет прелюбодея и прелюбодейное публичное презрение - немедленный фрагмент фольклора. Уничтоженное яйцо, по-видимому, символизирует расточительство силы генерации; нежная пара в стеклянном глобусе, взятая из сада удовольствий Босха, может вспомнить неопределенную тайну разврата или хрупкости эротики.
Сильно увлеклась,а то мы так и не дойдём до сути.
Брейгель был хорошо знаком с жизнью крестьян. Еще в годы жизни в Антверпене он вместе со своим приятелем, купцом Хансом Франкертом, посещал деревенские ярмарки и свадьбы. Друзья переодевались в крестьянские одежды, брали подарки и, поздравляя молодых, представлялись им родственниками жениха или невесты.
Брейгель всегда очень внимательно наблюдал за поведением крестьян, танцами и развлечениями, изучал их одежду. Потом он воспроизводил все увиденное на своих рисунках и картинах. Существует предположение, что в "Крестьянской свадьбе" художник изобразил самого себя в облике человека, ведущего беседу с монахом в капюшоне.
Человек, который калечит себя, несет монашескую одежду; священник пустыни - это плач целого возраста. На таких страницах была бы полностью раскрыта историческая идентичность фламандской души; они могли возникнуть только в рамках национальной традиции, из которой в наши дни прибыл Ропс - он также написал Моральную философию в гротесках. Часть искусства Брнегеля, которую можно назвать иллюстративной в более узком смысле, исчерпывается обширным творчеством, более важные типы которых обсуждались. Однако было бы нонсенсом обрезать здесь рассмотрение.
ОПИСАНИЕ КАРТИНЫ
Свадьба проходит на гумне крестьянского двора. В XVI веке больших столов не было даже в богатых домах, их делали на время праздника из досок. Крайний справа, одетый в чёрное мужчина, сидит на перевёрнутом кверху дном чане, остальные - на лавках из неоструганных досок.
На единственном стуле со спинкой сидит старик, возможно, нотариус, приглашённый для заключения брачного договора.
Большие вещи не из этой половины. В то время как он уходит перед величием расписных работ Спатца, общая художественная личность распространяется на безграничные и гениальные простыни, поскольку кухни становятся легкими афоризмами, которые мастер бросает щедро и непритязательно в толпу. Только теперь пропорции всей структуры становятся ясными: тяжелые веса лежат в другой оболочке. Но художник - иллюстратор; у него тоже есть нравственный нерв воспитателя жизни. И даже его техника живописи считает его иллюстраторами, большую часть времени он делает то, что называется освещающим.
На переднем плане два человека подают миски с кашей, в качестве подноса служит снятая с петель дверь. Тот, который слева, является самой большой фигурой на полотне.
Брейгель также выделил его и в цветовой гамме. Вероятно, художник таким образом хотел стабилизировать сложную композицию полотна. На разносчике еды сходятся полудиагонали сидящих на передних рядах, а края его передника обозначают ось симметрии полотна.
Религиозные образы Брейгеля являются иллюстративными. Таким образом, религиозные образы Брнегеля становятся представлениями фламандской народной жизни. Клей знал, что Палестина породила других людей и формы существования, чем Брабант. Босх уже пробовал в археологической верности, и Брейгель скопировал Моет на эпифаническую картину. Но он считал, что археология - это не вопрос художественного вкуса, а вопрос очень неустойчивого знания. У Брейгеля был вкус, когда он приносил безжалостную природу к своим религиозным таблеткам.
Он был от людей и говорил с народом. Но люди безвкусны, когда отрицают свою жизнь. Это интимный характер людей, а не их собственные законы. а от власти народа. Секрет народной поэзии - это, в основном, фольклор. Искусство приближается к правдивости. Быть правдивым, то есть формулировать свое существование, свой мир идей - не драгоценный, не позорный, не фальсифицирующий, а чистые импульсы, которые возникают из необходимости. Распятие - это больше, чем иллюстрация библейского, более эпического эпоса, больше, чем линейная драма.
На шляпе у него, так же, как и на инструментах игроков на волынках, привязан пучок лент. Такие ленты обычно использовались в те времена для подвязки штанов, а наличие их на шляпе и инструментах указывало на принадлежность к определённой группе. Молодые люди в то время объединялись в клики по возрастному признаку для совместного времяпрепровождения.
Это особый документ исключительных исторических обстоятельств. За этой картиной стоит практика уголовного правосудия, которая ставит их ужасы на службу политическим и религиозным преследованиям. Это не произвольная интерпретация; это особый план картины, иллюстративный сервис второй степени, который сознательно, хотя и слегка наводящий на размышления. То же самое касается «проповеди баптиста в пустыне». Это проповедь кальвинистской агитатора, у которой нет церкви, речи Вальдгеузена. Вифлеемское убийство детей и сокровища - это расцвет мятежей против неконституционного вторжения в Испанию.
Обратите внимание,что фоном полотна служит необмолоченная пшеница.Брейгель показывал современникам, что люди, изображённые на полотне, не будут голодать следующие 12 месяцев. В те времена голод в Европе был обычным делом, урожайные годы чередовались с неурожайными.
Историки установили, что в Нидерландах того времени количество собранного зерна могло колебаться до 80 %. Это приводило к резкому росту цен на зерно и, как следствие этого, - недоеданию, голоду, эпидемиям. Самыми низкими цены на зерно были сразу после сбора урожая.
Вряд ли Брейгель был решительным протестантом - конечно, не протестантским партийным лидером. Его критический глаз очень хорошо узнал ущерб старой церкви; это были беспрецедентные эксцессы испанского полка. Но он был слишком индивидуальным, чтобы быть организованным; его критическое слово оставалось его неприкосновенностью. Но люди такого рода не могут обобщать свои протесты; они не подпадают под власть революционного лозунга; если они уважают и любят новое, тогда у них всегда есть определенные консервативные резервы.
Убийство ребенка и сокровища переносится на зиму фламандской деревни. Настроение дней поддерживает характер действий. Белые, почти голубые и розовые, небеса распространяются по налоговому сценарию, что по-прежнему остается дело мира со всей его серьезностью. Это не без шутят в офисе, который украшен вашим двойным орлом Габсбургов. Хозяин гостиницы дорог хозяину; он поспешил убить свинью. Дети бросаются в снежки, а другие катаются на коньках лошадей по обнаженной поверхности льда. Человек собирает древесину; женщина возвращает аллею; Иосиф идет с пилой, и Мадонна едет на осла, рядом с которым корова рыскает.
Ложка в шляпе у разносчика еды указывает на то, что он беден. После отмены крепостного права количество безземельных крестьян существенно выросло. Они стали сезонными рабочими, помогавшими при сборе урожая, жатве или, как на полотне, работали в качестве прислуги на праздниках. Как правило, жили они в хижинах, семьи не имели, поскольку на ее содержание у них не было средств.
Солдаты вошли в деревню, чтобы выполнить команду Ирода. В середине переулка они бросили маленьких, чтобы убить их. В отношении, которое принимает жена Бастиен-Лепаж, крестьянка сидит в снегу; согнутое тело кровавого мальчика лежит над ее коленями. Фермер тащит свою маленькую дочь, чтобы обменять ее с мальчиком, которого солдат хочет утащить; другой спускается на могучую собаку. Война-разрушенные двери и магазины, и крестьяне сетуют на большое несчастье. Командиры остаются безразличными в разгар ужасной деятельности.
Само небо закрыто. Он сияет над темным ландшафтом; Силуэты деревьев, которые слегка очерчены снегом, показывают черный; даже мутный красное вино из кирпичных домов - это всего лишь вариант ночного цвета. Эти зимние картины дают нам достоверные представления о том месте, где вырос Брейгель и в котором он всегда возвращался заново. Там его искусство было самым оригинальным. В этом мире возникли тирольские воспоминания. Мы не можем судить о низких изображениях, подобных Саулу, на дороге в Дамаск. Образ Саулуса находится в самом начале альпийской живописи, которая смотрит сверху в горный мир.
Они постоянно кочевали с места на место в поисках работы. Поэтому ложка в шляпе и сума через плечо, ремень которой виден на полотне. Круглая ложка сделана из дерева. Овальные появились позже.
Универсальным инструментом в ту пору был нож. Даже у ребёнка, изображённого на переднем плане, есть нож, висящий на поясе.
Господин в чёрном костюме, вероятно, хозяин двора. Он дворянин, либо богатый горожанин, что сложно определить точнее, так как привилегии дворянина носить на боку меч в то время уже не придерживались. Он разговаривает с монахом.Говорят,что художник в этом образе изобразил себя.
В то время эти два сословия были тесно связаны друг с другом. Обычно младшие дети дворян становились священнослужителями, соответственно церковь получала многочисленные земельные наделы и денежные пожертвования.
НЕВЕСТА
Место, на котором сидит невеста, выделено зеленым сукном и висящим над нею венцом. Невеста производит странное впечатление: полузакрытые глаза, полностью неподвижна, со сцепленными руками. По обычаю, невесте в день свадьбы не положено было что-либо делать.
В крестьянской жизни, полной ежедневной изнуряющей работы, ей разрешалось один день побездельничать. «Он пришёл с невестой»говорилось о том, кто отлынивал от работы.
Невеста изображена на полотне единственной из женщин с непокрытой головой. В последний раз показывает она на людях роскошь своих волос. После замужества она, как и все замужние женщины, будет покрывать голову платком. На голове у нее обруч, так называемый свадебный венок.
Его цена была точно определена, так же, как и сколько гостей должно быть приглашено, сколько блюд должны подавать к столу и сколько должны стоить подарки невесте.
Перед обедом должна была состояться свадебная церемония. Для Мартина Лютера это был чисто мирской обряд, при котором мог присутствовать священник, что было, однако, не обязательно.
В отличие от невесты, жених на полотне не обозначен столь явно. Вероятно, это человек, наполняющий кувшины, место которого свободно в торце стола. Он сидит между двумя мужчинами, а невеста между двумя женщинами. По обычаю, устраивали ещё и свадебный обед, на который жениха не звали вовсе, так как день свадьбы считался днём невесты.
Это полотно было приобретено герцогом Эрнстом в 1594 году в Брюсселе и потом перекочевало в Прагу в знаменитую коллекцию Рудольфа II.
Здесь можно увидеть картину в деталях.http://maxpark.com/community/6782/content/3563382
В исследованиях, посвящённых русскому фольклору, крестьянская свадьба неоднократно описана. Однако, описана она фольклористами со слов самих крестьян в конце 19 - начале 20 века. Тем ценнее описание свадьбы от её непосредственного участника.
Крестьянин Николай Шипов родился в 1802 году в слободе Выездной около Арзамаса в Нижегородской губернии в семье крепостных. Он прожил весьма интересную жизнь и оставил после себя мемуары, опубликованные в книге "Воспоминания русских крестьян XVIII - первой половины XIX века" (М.: Новое литературное обозрение, 2006).
Поскольку его отец успешно занимался торговлей, то семья была богатой и женихом он был завидным. В 1820 году в возрасте 18 лет он женился, и процесс сватовства и свадьбы подробно описал в своих мемуарах "История моей жизни и моих странствий". С соответствующим отрывком мы и предлагаем вам ознакомиться.
---
Через четыре года после женитьбы отца, когда мне минуло 18 лет, отец задумал и меня женить. Из арзамасских купцов каждый охотно отдал бы за меня свою дочь с большим приданым и деньгами; но помещик позволил нам жениться только на крепостных. У нас в слободе было три невесты, дочери зажиточных крестьян. По заведенному обычаю отец мой созвал на семейный совет близких родственников; призвали меня и спросили: «Которую невесту сватать?» Отвечал, что как ни одной из них не знаю, то и сказать ничего не могу. Решили сватать дочь довольно богатого крестьянина Панина, 2 ноября, поутру, дядя мой, купец Феоктистов, отправлен был в дом Ланина ли переговоров. Выслушав предложение Феоктистова, Ланин сказал, что он теперь не может дать никакого положительного ответа, потому что предварительно должен сходить в церковь и отслужить молебен, - потом созвать всех родственников на совет, и просил Феоктистова пожаловать через лень вечером. Дядя передал это нашему собранию; решили ждать. На совете Ланина, как мне потом рассказали, происходило следующее: некоторые из родственников были против того, чтобы выдать за меня дочь Ланина, порочили мое поведение и указывали на то, что у меня молодая мачеха, с которою жене моей худо будет жить. Большая же часть Ланиной родни была того мнения, что дочь Ланина выдать за меня следует, потому что дом наш богатый, один из первых в слободе. 4 ноября родственники наши снова собрались у нас в доме и того же дядю Феоктистова вновь послали к Ланину. Здесь приняли дядю с уважением и посадили на почетное место. Священник прочитал молитву. Потом, как бы в виде задатка, вынесли дяде 5 платков и полотенце с богатым кружевом, да кроме того дали хороший платок для самого дяди, и начали угощать его как почетного гостя. Мой же отец и родственники ожидали его возвращения. Дядя пришел с платками и навеселе. Призвали меня, начали поздравлять и показывать платки, в числе которых был один и для меня, т. е. я должен был носить его в своей шляпе; потом приказали мне поклониться отцу и дяде в ноги; я это исполнил. Затем началось веселье и продолжалось до глубокой ночи.
На другой день, 5 ноября, мы ожидали к себе рубашечницу, т.е. женщину из дома отца невесты за моей рубашкой, по образцу которой у невесты должны были нашиваться для меня рубашки. Этою женщиною бывала обыкновенно одна из близких родственниц невесты; она почиталась гостьею почетною; ее должны встретить ближайшие родные жениха и угостить как можно лучше. В 3 часа пополудни приехала рубашечница, которая оказалась женой брата моего будущего тестя, т.е. родная тетка невесты. Тотчас мои родные вышли к ней навстречу, привели в горницу и начали усердно угощать. Она пробыла у нас до 6 часов вечера. Условились, когда должно быть смотренью, запою, девичнику и свадьбе. Положили смотренью быть сегодня. После того эта новая сваха взяла мою рубашку и поехала в дом Ланина. Дорогою она непременно должна петь песни. Невеста встречает ее на дворе и приглашает войти в комнату.
По отъезде рубашечницы мы собрались к невесте на смотренье. Со мной поехали дядя Феоктистов, называющийся с этого времени дружкой, и его жена. Мы взяли с собой фунтов 20 гостинцев, каждый фунт в особом свертке: кроме того, отец дал мне два полуимпериала, завернутые в бумажку, 5 рублей серебром в свертке и 5 рублей по одному рублю - в бумажках. Эти деньги предназначались для того, что когда невеста станет меня дарить, то я должен полагать их на поднос и целовать невесту три раза. - Приехали мы во двор к Ланину. Навстречу к нам вышли: нареченный мой тесть, его жена, сын и близкие родственники. Сначала они целовались с моим дядею и теткою, а потом со мной. Поцеловавшись, все вошли в горницу, где уже находился священник. Меня посадили за стол, впереди; рядом со мною, по правую руку, сел священник и дядя, а по левую - тетка; далее поместились за столом родственники Ланина. На столе поставлен был сладкий пирог с разными украшениями. Несколько минут посидели молча; потом тетка моя начала: «Время нам посмотреть и пирожницу, которая для стола пирог готовила», т.е. невесту. При этих словах я будто оробел. Тотчас же родственница Ланина вывела из другой комнаты нареченную мою невесту. Она была в шёлковом, вышитом золотом сарафане и в белой, как снег, рубашке; на шее разной величины жемчуга, в ушах жемчужные серьги, на голове жемчужная повязка и в косе целый пучок алых лент. При входе женщины с невестой все встали. Они помолились Богу, приняли благословение от священника и поцеловались с моим дядею и теткой. После сего невеста взяла поднос, на котором лежал для меня подарок - жилет, подошла ко мне и в полпояса поклонилась. Я принял подарок, положил взамен его на поднос два полуимпериала и также поклонился в полпояса; затем три раза поцеловались и вновь поклонились друг другу. Тогда священник спросил меня и невесту: «Желаете ли сочетаться браком?» Мы отвечали, что желаем с охотою. Священник благословил нас и прочитал молитву. После этого меня посадили с невестою рядом и началось угощение всех гостей, кроме нас; мы только сидели. Чай же подавали и нам. В особой комнате девушки - подружки невесты пели свадебные песни и с разными веселыми прибаутками выговаривали дружке, что он скуп для них на гостинцы.
После чаю невеста начала дарить меня платками, а я дарил ей деньги, - и при этом каждый раз мы троекратно целовались. Так продолжалось несколько часов. Уже за полночь подали ужин, после которого гости поразъехались, а я остался с невестою и девушками; занимались разными играми, пели веселые песни. Я просидел до света.
7 ноября положено быть запою. К этому дню отец мой пригласил к себе близких сродников, несколько почетных гостей и священника с супругой. Всех съехалось человек 15. Напитки и закуски должны быть привезены от жениха. Отец на это не поскупился, дал мне 10 рублей, завернув каждый в бумажку, и один полуимпериал. Поехали мы вечером на семи санях, из коих одни были с разной провизией. У будущего тестя моего, Ланина, кроме родственников, знакомых и девушек, собралось множество народа из любопытства. Приехавши во двор, все вышли из саней. Впереди шел священник, за ним - отец мой с мачехой и я, потом родственники и почетные гости. Нас встретил тоже священник, за ним невестин отец с матерью и т.д. Все мы приехавшие целовались с хозяевами и их гостями; после сего нас пригласили в горницу и сажали за стол по известному порядку. Стол был накрыт человек на 40. На столе стояли четыре окорока и белый большой круглый сладкий пирог с разными украшениями и фигурами. В комнате стало тихо; за столом сидели безмолвно минут 5. После этого моя мачеха, обращаясь к Ланину и его жене, сказала: «А что, сватушка и свашенька, где у вас пирожница, которая готовила такой прекрасный пирог?». Ланин отвечал, что если угодно, то можно позвать ее сюда. В это время вышла из другой комнаты моя невеста, разряженная и богато украшенная; ее сопровождала ее родная тетка - прежняя рубашечнииа. Помолились они Богу, всем низко поклонились, подошли под благословение к священникам и начали целоваться, сперва с моим отцом, мачехой и далее, по порядку. Когда целованье кончилось, невесте дали в руки поднос, на котором лежал красивый шейной платок; она подошла ко мне и поклонилась в пояс. Я взял платок с таким же ей поклоном, положил на поднос полуимпериал и, поддерживая одной рукой подбородок невесты, поцеловал ее 3 раза из стороны в сторону, после чего опять поклонились друг другу. Потом невеста начала дарить всех моих сродников разными подарками, а ей отвечали в благодарность деньгами. После этого невесту посадили со мной рядом. Пришло время угощенья. По первой рюмке всем гостям поднес отец невесты, а затем угощением распоряжались уже наши сродники. В это время мы с невестой очень часто целовались по требованию гостей: один говорил: «Не видал, как наши молодые целуются»; другой: «Вино очень горько, надо подсластить», третий еще что-нибудь придумывал. Так прошло не менее часа. Затем начали подавать чай; девушки запели веселые песни, и - пошел пир горой. Около полуночи начался ужин и продолжался часа четыре. В половине ужина меня с невестой вывели из- за стола к девушкам поиграть, попеть и повеселиться. В 6 часов утра веселье кончилось; гости разъехались по домам. С рассветом и я пошел домой; невеста и девушки провожали меня за ворота с песнями.
Начали приготовляться к свадьбе, которая должна была совершиться 10 ноября. За день до этого от невесты пришли к нам вечером девушки с брагой, которую станут поддавать в бане на каменку, когда они последний раз будут парить невесту с прощальными песнями. Потом приехали к нам из дома невесты коробейники и постельницы - четыре мужчины и две женщины с родственником моего будущего тестя. На трех парах лошадей они привезли имение и постель невесты. Сундуки поставили в особо приготовленную в сенях палатку, а постель внесли в спальную, где постельницы и принялись убирать ее. Этих лиц мы хорошо угостили. В этот же день отец мой разослал гонцов к своим родственникам, друзьям и приятелям с приглашением их пожаловать к свадебному столу, который приготовлялся на 80 человек. Отец мой почитался настоящим русским хлебосолом, а потому распорядился, чтобы всего было в изобилии. Накануне свадьбы около полуночи поехал я на кладбище проститься с усопшими сродниками и испросить у покойной родительницы благословения. Это я исполнил с пролитием слез на могиле. 10 числа, к вечеру, собрались к нам все наши родственники и знакомые; священник с диаконом и дьячками тоже пришел. В это время, по обычаю, двое наших холостых сродников посланы были к невесте с 6ашмаками, чулками, мылом, духами, гребешком и проч. Посланных у невесты приняли, одарили платками и угостили. Между тем отец начал меня обувать и в правый сапог положил 3 рубля, для того что, когда моя молодая жена станет разувать меня, то возьмет эти деньги себе. Когда я был одет, отец взял образ Божией Матери, в серебряном окладе, благословил меня им и залился слезами; я тоже прослезился: недаром старики говорили, что свадьба есть последнее счастье человека. Потом благословили меня своими иконами отец крестный, мать крестная и посадили меня в переднем углу, к образам. Все, начиная с отца, со мною прощались, после чего, помолившись Богу, священник повел меня в церковь; за нами следовало несколько человек, называющиеся провожатыми. В церкви народу было множество. Между тем сваха дружка с хлебом-солью поехали за невестой. Здесь на столе находился так же хлеб и соль. Сваха взяла эту соль и высыпала себе, а свою отдала; хлебами же поменялись. Потом невесту, покрытую платком, посадили за стол. После благословения невесты от родителей иконами все с невестою прощались и дарили ее по возможности деньгами. Затем священник вывел невесту из комнаты и поехали в церковь с свахой, дружкою и светчим, который нес образа невестины и восковые свечи. За ними ехали на нескольких повозках мужчины и женщины, называющиеся поезжанами. По окончании таинства брака мы, новобрачные, по обычаю несли образ Божией Матери из церкви в дом моего отца. На улице было совершенно темно; шел большой снег. Народ прорекал, что новобрачные будут счастливы. (Увы! пророчество это не вполне исполнилось.) В доме встретил нас отец с иконою и хлебом-солью: мы приложились к образу и поцеловались с отцом. После этого начался Божией Матери молебен. По окончании молебна сваха нас, молодых, привела в спальню, посадила рядом и дала нам просфору. Так как в настоящий день я и новобрачная постились, то после чаю нам дали немного закусить. Потом сваха убрала голову молодой так, как это бывает у замужних. После этого мы вышли к гостям, и вскоре начался стол или брачный пир. Кушаньев было перемен десять; все в чисто русском вкусе, без всяких супов и соусов. К концу стола подали сладкий пирог, который должны были подносить гостям мы, молодые. Перед этим надели на мою молодую жемчужный кокошник, и я с нею и свахою разносили пирог, а каждый из гостей поздравлял нас с законным браком. Стол окончился далеко за полночь. После того сваха с дружкою увели нас в спальню, убрали постель и заставили мою молодую жену меня разувать; уложили в постель и, пожелав нам доброй ночи, удалились. На другой день встал я рано; дверь оказалась запертою снаружи. Делать нечего, приходилось ждать. Наконец сваха отперла спальню и вместе с дружкою повели нас в баню; дверь за собою опять заперли. Из бани привела нас сваха в спальню, где уже приготовлен был стол. Чрез несколько времени пришла к нам от моего тестя женщина, называемая блинницею, принесла горячие блины и разное пирожное. Мы покушали. После блинницы явилась к нам родственница моей жены с подарками, которыми моя жена должна была дарить моего отца и мачеху. Отец и мачеха, получив эти подарки, отблагодарили ее деньгами. В этот день отец мой пригласил родных и знакомых к на вечер; а я с молодою, свахой и дружкою отправился в гости к тестю. Потом попеременно бывали то Ланины у нас, то мы у них. И тем вся церемония нашей свадьбы кончилась.